Детская библиотека Пришвина
© МАУК "ЦГБС", 2024.
При копировании материалов обязательна ссылка на источник
При копировании материалов обязательна ссылка на источник
Иллюстрации
книг и героев произведений писателя
Беличья память : рассказы о природе / М. М. Пришвин
Беличья память – произведение Михаила Пришвина, которое заинтересует всю семью. В нем говорится о том, как охотник на прогулке в лесу сделал для себя открытие о белках. Что он узнал благодаря нескольким скорлупкам ореха на снегу, узнайте вместе с детьми из короткого рассказа. Он говорит о любви к природе и пользе наблюдательности.
худож. Т. Васильева. – Москва : Стрекоза, 2019 – 79 с. : цв. ил. – (Детская художественная литература).
6+
Берестяная трубочка / М. М. Пришвин
Михаил Пришвин – писатель, который с чистым сердцем говорил об истинных ценностях. Словно добрый волшебник он умел видеть и чувствовать природу, понимал язык зверей и птиц, слушал песни капели, здоровался с солнышком, разговаривал с цветами и деревьями. И своим читателям рассказывал, какое богатство их окружает – настоящая «кладовая солнца с сокровищами жизни».
В лесу каждый день писатель наблюдал увлекательные и необычные истории. Книги Пришвина откроют вам удивительный мир, который, оказывается, не такой уж непонятный и, уж точно, совсем не скучный.
худож. Е. Рачев. – Санкт-Петербург : Акварель : Книжная лаборатория, 2015. – 111 с. : цв. ил. – (Читают все).
В лесу каждый день писатель наблюдал увлекательные и необычные истории. Книги Пришвина откроют вам удивительный мир, который, оказывается, не такой уж непонятный и, уж точно, совсем не скучный.
худож. Е. Рачев. – Санкт-Петербург : Акварель : Книжная лаборатория, 2015. – 111 с. : цв. ил. – (Читают все).
6+
Ежовые рукавицы : рассказы о животных : для младшего школьного возраста
иллюстрации Марины и Владимира Белоусовых. – Москва : Эксмо : #эксмодетство, 2019. – 80 с. : цв.ил. – (Книги - мои друзья).
Золотой луг : рассказы [для среднего школьного возраста]
Пугается шуршания листьев пробудившийся от зимней спячки ежик – и замирает под толстым слом листьев. Пытается отвлечь и увести охотничью собаку от своих птенцов мама-куропатка – и пес поддается на ее уловку. Как чаша, наполняется росой чаша старого гриба – и к живительной влаге слетаются птицы, не брезгует ею даже человек… Михаил Пришвин всегда видел природу словно сквозь увеличительное стекло – и она открывала ему свои сокровенные тайны. В русской литературе не было, по словам Максима Горького, «такого природолюба, такого проницательного знатока природы и чистейшего поэта». А в лице художника Евгения Рачева Пришвин нашел не просто равного эксперта, но и единомышленника – способного воспринять и донести до читателя неторопливую и гармоничную жизнь русского леса.
рисунки Евгения Рачева. – Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2019. – 346, [5] с. : ил. – (Рассказы о животных).
12+
рисунки Евгения Рачева. – Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2019. – 346, [5] с. : ил. – (Рассказы о животных).
12+
Рассказы о природе [для младшего школьного возраста]
«Рассказы о природе» Михаила Пришвина – это замечательная книга для детей о том, как звери и птицы в лесу живут, как они между собой разговаривают, а еще о том, какие травы в лесу цветут и почему луг весной золотой делается.
художники В. Стахеев [и др.]. – Москва : АСТ : Аванта, 2021. – 58, [5] с. : цв. ил. – (Первые книжки о животных).
6+
художники В. Стахеев [и др.]. – Москва : АСТ : Аванта, 2021. – 58, [5] с. : цв. ил. – (Первые книжки о животных).
6+
Рассказы о животных [для среднего школьного возраста]
В сборник вошли 32 чудесных и увлекательных рассказа известного советского писателя-натуралиста Михаила Пришвина: «Лисичкин хлеб», «Ребята и утята», «Журка», «Луговка», «Филин», «Еж», «Предательская колбаса» и многие-многие другие. Они расскажут о повседневной жизни, в которой есть место удивительным открытиям, неожиданным радостям, смеху, счастью, дружбе и любви.
иллюстрации Сергея Ярового. – Москва : Эксмо : #эксмодетство, 2022. – 112, [1] с. : цв. ил. – (Коллекция любимых книг).
6+
иллюстрации Сергея Ярового. – Москва : Эксмо : #эксмодетство, 2022. – 112, [1] с. : цв. ил. – (Коллекция любимых книг).
6+
Про птиц и зверей [для дошкольного возраста]
В сборник вошли семь рассказов русского писателя Михаила Пришвина, которого справедливо называют «певцом русской природы»: «Лисичкин хлеб», «Первая стойка», «Ярик» и другие.
иллюстрации Марины Белоусовой. – Москва : Эксмо : #эксмодетство, 2020. – 79 с. : цв. ил. – (Читаем дома и в классе).
0+
иллюстрации Марины Белоусовой. – Москва : Эксмо : #эксмодетство, 2020. – 79 с. : цв. ил. – (Читаем дома и в классе).
0+
Лучшие рассказы малышам [для дошкольного возраста]
худож. О. Пустовойт. – Ростов-на-Дону : Проф-Пресс, 2012. – 64 с. : ил. – (Лучшие стихи и сказки малышам).
0+
0+
Лисичкин хлеб : рассказ [для среднего школьного возраста]
Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) - писатель, публицист, "певец русской природы". На протяжении всей своей жизни М. Пришвин наблюдал за окружающим миром, вёл дневниковые записи. Кроме того, он серьёзно увлекался фотографией, или, по словам писателя, "светописью". Многие прижизненные издания М. Пришвина выходили с фотографиями, сделанными им самим.
В книге "Лисичкин хлеб. Рассказы" произведения писателя проиллюстрированы русским художником Иваном Цыганковым.
Рассказы М. Пришвина о природе входят в программы обязательного и внеклассного чтения в школе. В сборник вошли такие знаменитые произведения автора, как "Лисичкин хлеб", "Луговка", "Золотой луг", "Берестяная трубочка" и другие, а также отрывок из повести "Кладовая солнца".
художник И. Цыганков. – Москва : АСТ : Малыш, 2021. – 126, [1] с. : цв. ил. – (Лучшая детская книга).
6+
В книге "Лисичкин хлеб. Рассказы" произведения писателя проиллюстрированы русским художником Иваном Цыганковым.
Рассказы М. Пришвина о природе входят в программы обязательного и внеклассного чтения в школе. В сборник вошли такие знаменитые произведения автора, как "Лисичкин хлеб", "Луговка", "Золотой луг", "Берестяная трубочка" и другие, а также отрывок из повести "Кладовая солнца".
художник И. Цыганков. – Москва : АСТ : Малыш, 2021. – 126, [1] с. : цв. ил. – (Лучшая детская книга).
6+
Кладовая солнца [для среднего школьного возраста]
Брат и сестра, Митраша и Настя, живут совсем одни в доме, самостоятельно и дружно. В этой природной идиллии вдали от страшной войны они находят «кладовую солнца» - подарки и богатства природы, которые могут погубить, но могут и спасти. Главное – не бояться, быть вместе и помогать друг другу!
Москва : Эксмо, 2022. – 224, [2] с. : цв. ил. – (Хорошие книги в школе и дома).
12+
Москва : Эксмо, 2022. – 224, [2] с. : цв. ил. – (Хорошие книги в школе и дома).
12+
Детские рисунки
Дети изостудии «Я рисую» рисовали рисунки по произведениям Пришвина
Игротека
онлайн-игры и викторины по рассказам писателя
Разгадай кроссворд, просто нажми на любой квадратик и появится вопрос
Найди все клички собак Пришвина
Разгадай кроссворд, просто нажми на любой квадратик и появится вопрос
Дополните название произведений
Расшифруй названия животных
Назови героя рассказов Михаила Пришвина
Коллекция рисунков студентов Тюменского Государственного Университета "Подобный Богу"
к 150-летию со дня рождения М.М. Пришвина
Выставочный проект подготовлен отделом фондовых коллекций и социокультурных проектов, при участии кафедры искусств, кафедры русской и зарубежной литературы ТюмГУ.
Куратор Ольга Самсонова
«...Двухэтажный дом с вышкой, огромный, неуклюжий и мрачный, ни на что не похоже:ни дом, ни корабль. Для чего одинокий, холостой, устроил себе такое большое жильё с танцевальной залой, люстрами и канделябрами на стенах?
Видно, в своё время у него тоже был свой расчёт на хозяйку, на большое женское приличное общество, но могучий человек на сибирских реках не справился с таким, казалось бы, маленьким делом – разыскать себе подходящую женщину, и от всей этой мечты остался только нелепый дом, похожий на речной пароход. Внизу двенадцать комнат и вверху столько же, на вышке подзорная труба – смотреть в степь, на пароходы и на пожары…» - таким описал свой тюменский дом Михаил Пришвин.
Его дядя Иван Иванович Игнатов изменил судьбу нерадивого племянника, предоставив возможность получить образование в Тюменском Александровском реальном училище. Так город Тюмень на время стал для Михаила Пришвина домом и остался в большой литературе таким, как увидел его писатель.
В каждом своём произведении, от детского рассказа до дневников, Пришвин предлагает авторские наблюдения за миром природы и природой человека. Его записи актуальны для современных исследователей интересны как предмет исследования на стыке литературы, философии, экологии. В этом – основная идея выставки. Её авторы показали актуальность пришвинских сочинений для современных читателей и исследователей.
Знакомство студентов ТюмГУ с тюменским периодом жизни Михаила Пришвина и его творчеством - основная цель выставочного проекта «Подобный Богу». Его открытие
состоялось в рамках Международной научной конференции «Михаил Пришвин и современность: персонализм – эгодокумент - экосознание». Оба мероприятия приурочены
к 150-летию со дня рождения писателя-эколога, философа, путешественника. Уже само имя Пришвина отсылает к первозданности, природе. Михаил в древнееврейском имеет
значение «равный, подобный Богу», «испрошенный у Бога».
Проект представлен в трёх разделах: Тюменский период; Прижизненные издания; Иллюстрации.
Первый раздел
Пришвину было всего 16 лет, когда он приехал в Тюмень для обучения в Александровском реальном училище. Свой недолгий период жизни в городе на Туре он описал в автобиографическом романе «Кащеева цепь». Прототипами героев романа стали реальные люди, вписавшие свои имена в историю Тюмени.
В первую очередь дядя Иван Иванович Игнатов. Пароходчик, промышленник, меценат, он одним из первых в Сибири пустил собственную электростанцию. Первым же привёз в Тюмень лейденскую банку, входящую в состав электрическая машина для генерирования высокого постоянного напряжения. Потому в разделе представлен портрет Ивана Ивановича Игнатова и электрофорная машина, а так же книги из собрания Тюменского Александровского реального училища. Ныне часть библиотеки училища хранится в фонде редкой книги ТюмГУ.
Гартвиг, Г. Чудеса подземного мира / Георг Гартвиг ; перевод с немецкого Андрея Корсак. – 2-е изд. – Москва : Издательство книгопродавца А. И. Глазунова, 1865. – 432 с. : ил. – Текст : непосредственный.
Ядринцев, Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение : этнографические и статистические исследования с приложением статистических таблиц / Н. М. Ядринцев. – Санкт-Петербург : И. М. Сибиряков, 1891. – 308 с. : табл. – Текст : непосредственный.
Вопросы, задачи и примеры к приготовительному курсу алгебры: пособие для учащихся / составители: В. А. Евтушевский, А. К. Глазырин. – Санкт-Петербург : Типография В. Безобразова и Комп., 1876. – 91 с. – Текст : непосредственный.
Основы зоологии / сочинение Карла Клауса ; под редакцией С. Усова и А. Петунникова. – Москва, 1875. – Вып. 2. – С. 175-412, [2]. – Текст : непосредственный.
Фигье, Л. Картины древнего мира, или Земля до потопа / Луи Фигье. – Москва, 1866. – 301 с.: ил. – Текст : непосредственный.
Систематический сборник вопросов и задач, решаемых помощью земного и небесного глобусов / составитель А. М. Мануйлов. – Кишинев : Зем. тип., 1877. – 93 с. – Текст : непосредственный.
Основы зоологии / сочинение Карла Клауса ; под редакцией С. Усова и А. Петунникова. – Москва, 1875. – Вып. 2. – С. 175-412, [2]. – Текст : непосредственный.
Фигье, Л. Картины древнего мира, или Земля до потопа / Луи Фигье. – Москва, 1866. – 301 с.: ил. – Текст : непосредственный.
Систематический сборник вопросов и задач, решаемых помощью земного и небесного глобусов / составитель А. М. Мануйлов. – Кишинев : Зем. тип., 1877. – 93 с. – Текст : непосредственный.
Энциклопедический словарь / издатели: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон ; [под редакцией профессора И. Е. Андреевского]. – Санкт-Петербург : типография Акционерного Общества Брокгауз-Ефрон, 1890-1907. – . – Текст : непосредственный.
Второй раздел
Представляет прижизненные издания произведений Михаила Пришвина из
библиотечного фонда ТюмГУ:
Пришвин, М. М. Собрание сочинений : в 8 т. / М. М. Пришвин. – Москва : Художественная литература, 1982 - 1986. – Текст : непосредственный.
Пришвин, М. М. Кащеева цепь : роман / М. М. Пришвин ; редактор В. М. Курганова. – Москва : Советская Россия, 1984. – 496 с. – Текст : непосредственный.
Дворцова, Н. П. Тюмень в истории культуры / Н. П. Дворцова. – Текст : непосредственный // Тюмень: образ, душа, судьба : историческая литература / Тюменский государственный университет ; редактор Н. П. Дворцова. – Тюмень : Тюмень, 2004. – С. 3-5.
Медведев, А. А. Сияющие капли Михаила Пришвина / А. А. Медведев. – Текст : непосредственный // Сибирское богатство. – 2023. – № 2. – С. 38-40 : фот.
Третий раздел
Иллюстрации к произведениям Михаила Пришвина выполнены студентами кафедры искусств ТюмГУ. Каждая работа является результатом мини-исследования текста писателя и сотворчеством с ним. Наставниками творческой практики студентов выступили педагоги кафедры искусств Константин Олегович Шохов и Ксения Павловна Великородных. В экспозиции представлены текстовые и художественные цитаты из 30 произведений писателя.
ЧЁРНЫЙ АРАБ
Ветер свистит. Конёк кипит. Степь оживает. Она не мёртвая: она вся живая от конца до конца и вся поднимается, вся отвечает человеку...
Мгновенье ещё, и он улетел бы в горы к родным и был бы свободен, и, наученный, никогда бы больше не попадался в человеческую ловушку, но как раз в это мгновение Мамырхан крикнул: «Ка!»…
А в настоящей пустыне, где земля без людей и трава лежит серо-красная, от оазиса к оазису несут дикие кони весть о Черном Арабе. За этой пустыней текут семь медовых рек, там не бывает зимы, там будет вечно жить Чёрный Араб…
Бессонова Екатерина – 10 работ,
Бумага, тушь
Мгновенье ещё, и он улетел бы в горы к родным и был бы свободен, и, наученный, никогда бы больше не попадался в человеческую ловушку, но как раз в это мгновение Мамырхан крикнул: «Ка!»…
А в настоящей пустыне, где земля без людей и трава лежит серо-красная, от оазиса к оазису несут дикие кони весть о Черном Арабе. За этой пустыней текут семь медовых рек, там не бывает зимы, там будет вечно жить Чёрный Араб…
Бессонова Екатерина – 10 работ,
Бумага, тушь
ВЕРХОПЛАВКИ
На воде дрожит золотая сеть солнечных зайчиков. Тёмно-синие стрекозы в тростниках и ёлочках хвоща. И у каждой стрекозы есть своя хвощовая ёлочка или тростинка: слетит и на неё непременно возвращается.
Очумелые вороны вывели птенцов и теперь сидят отдыхают.
Листик, самый маленький, на паутинке спустился к реке и вот крутится, вот-то крутится…
Так я еду тихо вниз по реке на своей лодочке, а лодочка у меня чуть потяжелее этого листика, сложена из пятидесяти двух палочек и обтянута парусиной. Весло к ней одно: длинная палка и на концах по лопаточке. Каждую лопаточку окунаешь попеременно с той и другой стороны. Такая лёгкая лодочка, что не нужно никакого усилия: тронул воду лопаточкой — и она плывёт, и до того неслышно плывёт, что рыбки ничуть не боятся. Чего-чего только не увидишь, когда тихо едешь на такой лодочке по реке!
Вот грач, перелетая над рекой, капнул в воду, и эта известково-белая капля, тукнув по воде, сразу же привлекла внимание мелких рыбок верхоплавок. В один миг вокруг грачиной капли собрался из верхоплавок настоящий базар. Заметив это сборище, крупный хищник — рыба шелеспер — подплыл и хвать своим хвостом по воде с такой силой, что оглушённые верхоплавки перевернулись вверх животами. Они бы через минуту ожили, но шелеспер не дурак какой-нибудь: он знает, что не так-то часто случается, чтоб грач капнул и столько дурочек собралось вокруг одной капли; хвать одну, хвать другую — много поел, а какие успели убраться, впредь будут жить как учёные, и если сверху им капнет что-нибудь хорошее, будут в оба глядеть, не пришло бы им снизу чего-нибудь скверного.
Кириллов Василий - 1
Афлитунова Сабина - 3,
Бумага, тушь
Очумелые вороны вывели птенцов и теперь сидят отдыхают.
Листик, самый маленький, на паутинке спустился к реке и вот крутится, вот-то крутится…
Так я еду тихо вниз по реке на своей лодочке, а лодочка у меня чуть потяжелее этого листика, сложена из пятидесяти двух палочек и обтянута парусиной. Весло к ней одно: длинная палка и на концах по лопаточке. Каждую лопаточку окунаешь попеременно с той и другой стороны. Такая лёгкая лодочка, что не нужно никакого усилия: тронул воду лопаточкой — и она плывёт, и до того неслышно плывёт, что рыбки ничуть не боятся. Чего-чего только не увидишь, когда тихо едешь на такой лодочке по реке!
Вот грач, перелетая над рекой, капнул в воду, и эта известково-белая капля, тукнув по воде, сразу же привлекла внимание мелких рыбок верхоплавок. В один миг вокруг грачиной капли собрался из верхоплавок настоящий базар. Заметив это сборище, крупный хищник — рыба шелеспер — подплыл и хвать своим хвостом по воде с такой силой, что оглушённые верхоплавки перевернулись вверх животами. Они бы через минуту ожили, но шелеспер не дурак какой-нибудь: он знает, что не так-то часто случается, чтоб грач капнул и столько дурочек собралось вокруг одной капли; хвать одну, хвать другую — много поел, а какие успели убраться, впредь будут жить как учёные, и если сверху им капнет что-нибудь хорошее, будут в оба глядеть, не пришло бы им снизу чего-нибудь скверного.
Кириллов Василий - 1
Афлитунова Сабина - 3,
Бумага, тушь
ЗЛАЯ ЛИСИЦА
– Ночевать эта лисица, – рассказывал он, – постоянно ходила в одно место, тут недалеко…
Кириллов Василий – 1 работа,
Бумага, тушь
Кириллов Василий – 1 работа,
Бумага, тушь
ГУСИ С ЛИЛОВЫМИ ШЕЯМИ
И только хотели было отпустить Якова, вдруг вдали, на реке, показываются какие-то четыре гуся с темными шеями, ближе, ближе плывут, и, наконец, все видят: гуси эти неведомые тоже с лиловыми шеями. И они так важно по-гусиному выходят на берег, стряхивают с себя воду, оправляются и, вытянув вперед лиловые шеи, направляются ко двору Якова. Яков остолбенел и опустил хворостину, и гуси Анны, тоже важно, по-гусиному вытянув вперед лиловые шеи, пошли на двор к своей любимой хозяйке. И все стало ясно…
Пропало у Якова четыре гуся, а были у него гуси меченые, с лиловыми шеями…
Кириллов Василий - 1
Мирзина Елизавета - 2
Бумага, цв. карандаш, маркер
Пропало у Якова четыре гуся, а были у него гуси меченые, с лиловыми шеями…
Кириллов Василий - 1
Мирзина Елизавета - 2
Бумага, цв. карандаш, маркер
КЛАДОВАЯ СОЛНЦА
— Кра! — закричала ворона…
Кириллов Василий
Деревья так жалобно стонали, что из полуобвалившейся картофельной ямы возле сторожки Антипыча вылезла его гончая собака Травка и так же, в тон деревьям, жалобно завыла…
Кириллов Василий
Кириллов Василий
Деревья так жалобно стонали, что из полуобвалившейся картофельной ямы возле сторожки Антипыча вылезла его гончая собака Травка и так же, в тон деревьям, жалобно завыла…
Кириллов Василий
ЁЖ
Раз я шел по берегу ручья и под кустом заметил ежа. Он тоже заметил меня и свернулся. Я прикоснулся к нему кончиком сапога. Он страшно Фыркнул.
- А, ты так! - сказал я и спихнул его в ручей. Мгновенно еж развернулся в воде и поплыл к берегу, как маленькая свинья, только вместо щетины на спине - иголки. Я взял палочку, скатил ею ежа в свою шляпу и понес домой.
Мышей у меня было много. Я слышал - ежик их ловит, и решил: пусть он живет у меня и ловит мышей.
Положил я этот колючий комок посреди пола и сел писать, а сам уголком глаза смотрю на ежа. Недолго он лежал неподвижно. Как только я затих у стола, ежик развернулся, огляделся, попробовал идти туда, сюда. Выбрал себе наконец место под кроватью и там совершенно затих.
Когда стемнело, я зажег лампу. Ежик выбежал из-под кровати. Он, конечно, подумал, что это луна взошла в лесу: при луне ежи любят бегать по лесным полянкам. И он пустился бегать по комнате.
Я взял трубку, закурил и пустил возле луны облачко. Стало совсем как в лесу: и луна, и облака. А ноги мои были как стволы деревьев и, наверное, очень нравились ежику. Он так и шнырял между ними, нюхал и почесывал иголками мои сапоги.
Я прочитал газету, уронил ее на пол, лег на кровать и уснул.
Сплю я всегда очень чутко. Слышу - какой-то шелест в комнате. Я зажег свечу и заметил, как еж юркнул под кровать. А газета лежала уже не возле стола, а посредине комнаты. Я оставил гореть свечу, а сам не сплю, раздумываю. «Зачем ежику газета понадобилась?» Скоро мой жилец выбежал из-под кровати - и прямо к газете. Вертелся возле нее, шумел и наконец надел себе как-то на колючки уголок газеты и потащил ее, огромную, в угол.
Тут я понял его. Он тащил ее себе для гнезда. Скоро еж весь обернулся газетой и сделал себе из нее настоящее гнездо. Когда он кончил это важное дело, он вышел из своего жилища, остановился против кровати и стал разглядывать свечу - луну.
Я спрашиваю:
- Что тебе еще надо?
Ежик не испугался.
- Пить хочешь?
Я встал. Ежик не бежит.
Взял я тарелку, поставил на пол, принес ведро с водой. То налью воды в тарелку, то опять волью в ведро. И так шумлю, будто это ручеек.
- Ну, иди, иди,- говорю.- Видишь, я для тебя и луну устроил, и облака пустил, и воду приготовил...
Смотрю: ежик двинулся вперед. А я тоже немного подвинул к нему свое озеро. Он движется - и я двигаю. Так мы и сошлись.
- Пей,- говорю. И он стал лакать.
А я легонько по колючкам рукой провел, будто погладил, и говорю:
- Хороший ты малый, хороший! Напился еж, я говорю:
- Давай спать.
Я лег и задул свечу.
Не знаю, сколько я спал. Слышу: опять в комнате работа.
Зажигаю свечу. Ежик бежит по комнате, а на колючках у него - яблоко. Прибежал в гнездо, оставил его там и за другим бежит в угол. А в углу стоял мешок с яблоками. Вот еж подбежал, свернулся около яблок и опять бежит. На колючках другое яблоко тащит в гнездо.
Так вот и устроился у меня ежик. А сейчас, когда я пью чай, я непременно его на стол беру. То молока ему налью - он выпьет, то булочки ему дам - он съест.
Гаврилова Инна,
Бумага, гелиевая ручка, тушь
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
- А, ты так! - сказал я и спихнул его в ручей. Мгновенно еж развернулся в воде и поплыл к берегу, как маленькая свинья, только вместо щетины на спине - иголки. Я взял палочку, скатил ею ежа в свою шляпу и понес домой.
Мышей у меня было много. Я слышал - ежик их ловит, и решил: пусть он живет у меня и ловит мышей.
Положил я этот колючий комок посреди пола и сел писать, а сам уголком глаза смотрю на ежа. Недолго он лежал неподвижно. Как только я затих у стола, ежик развернулся, огляделся, попробовал идти туда, сюда. Выбрал себе наконец место под кроватью и там совершенно затих.
Когда стемнело, я зажег лампу. Ежик выбежал из-под кровати. Он, конечно, подумал, что это луна взошла в лесу: при луне ежи любят бегать по лесным полянкам. И он пустился бегать по комнате.
Я взял трубку, закурил и пустил возле луны облачко. Стало совсем как в лесу: и луна, и облака. А ноги мои были как стволы деревьев и, наверное, очень нравились ежику. Он так и шнырял между ними, нюхал и почесывал иголками мои сапоги.
Я прочитал газету, уронил ее на пол, лег на кровать и уснул.
Сплю я всегда очень чутко. Слышу - какой-то шелест в комнате. Я зажег свечу и заметил, как еж юркнул под кровать. А газета лежала уже не возле стола, а посредине комнаты. Я оставил гореть свечу, а сам не сплю, раздумываю. «Зачем ежику газета понадобилась?» Скоро мой жилец выбежал из-под кровати - и прямо к газете. Вертелся возле нее, шумел и наконец надел себе как-то на колючки уголок газеты и потащил ее, огромную, в угол.
Тут я понял его. Он тащил ее себе для гнезда. Скоро еж весь обернулся газетой и сделал себе из нее настоящее гнездо. Когда он кончил это важное дело, он вышел из своего жилища, остановился против кровати и стал разглядывать свечу - луну.
Я спрашиваю:
- Что тебе еще надо?
Ежик не испугался.
- Пить хочешь?
Я встал. Ежик не бежит.
Взял я тарелку, поставил на пол, принес ведро с водой. То налью воды в тарелку, то опять волью в ведро. И так шумлю, будто это ручеек.
- Ну, иди, иди,- говорю.- Видишь, я для тебя и луну устроил, и облака пустил, и воду приготовил...
Смотрю: ежик двинулся вперед. А я тоже немного подвинул к нему свое озеро. Он движется - и я двигаю. Так мы и сошлись.
- Пей,- говорю. И он стал лакать.
А я легонько по колючкам рукой провел, будто погладил, и говорю:
- Хороший ты малый, хороший! Напился еж, я говорю:
- Давай спать.
Я лег и задул свечу.
Не знаю, сколько я спал. Слышу: опять в комнате работа.
Зажигаю свечу. Ежик бежит по комнате, а на колючках у него - яблоко. Прибежал в гнездо, оставил его там и за другим бежит в угол. А в углу стоял мешок с яблоками. Вот еж подбежал, свернулся около яблок и опять бежит. На колючках другое яблоко тащит в гнездо.
Так вот и устроился у меня ежик. А сейчас, когда я пью чай, я непременно его на стол беру. То молока ему налью - он выпьет, то булочки ему дам - он съест.
Гаврилова Инна,
Бумага, гелиевая ручка, тушь
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
ЁЖ
Этот теплый дождь с грозой расшевелил и ежика, спавшего всю зиму в кусту, под толстым слоем листвы. Еж стал развертываться, а листва над ним - подниматься. Я раз это видел своими глазами, и мне даже немножко страшно стало: сама ведь поднимается листва.
Вот он развернулся и мохнатенькую мордочку с черным собачьим носиком высунул. Только высунул, вдруг ветер шевельнул старыми дубовыми листьями, и вышло из этого шума явственно:
- Ё-ш-ш-ш! (Еж.)
Как тут не испугаться! В одно мгновение еж свернулся клубочком и сколько-то времени пролежал так, будто нет его, серого, в серой листве. Когда же времени прошло довольно, еж опять стал развертываться, но опять только поднялся на ноги и маленькой спиной, густо уснащенной колючками, тронулся, вдруг из тех же дубовых сухих листьев шепнуло:
- Еж! Куда ты идешь?
И так было несколько раз, пока еж привык и пошел. Все происходило в большой близости от нашего домика на колесах, и немудрено, что еж попал под машину, где на старой ватной кофте крепко спал наш Сват. Ежику эта кофта очень понравилась: совсем сухо, тепло, и вот тут даже есть дырочка, куда можно залезть. Но только он стал залезать, вдруг Сват почуял ежа.
- Еж, куда ты идешь?
И началось, и началось! А еж, поддав колючками в нос Свату, залез в дырочку и скоро так глубоко продвинулся в рукаве, что дальше идти было некуда: рукав в конце был очень узок.
- Еж, куда ты идешь? - ревел Сват.
А ежу - ни вперед, ни назад: впереди узко, назади Сват.
Разобрав, в чем дело, мы ватную кофту перенесли в наш дом, рассчитывая, что следующей ночью еж уложит гладко свои колючки и как-нибудь выпятится. Может быть, кофта ему понравится и станет ежовым гнездом.
Устроив своего нового жильца, мы тут же спели ему плясовую народную песенку:
Еж, еж, куда ты идешь?
А он отвечает:
К вам, девушки, гулять,
Себе жену выбирать!
Кириллов Василий – 2 шт
Гаврилова Инна,
Бумага, гелиевая ручка, тушь
Вот он развернулся и мохнатенькую мордочку с черным собачьим носиком высунул. Только высунул, вдруг ветер шевельнул старыми дубовыми листьями, и вышло из этого шума явственно:
- Ё-ш-ш-ш! (Еж.)
Как тут не испугаться! В одно мгновение еж свернулся клубочком и сколько-то времени пролежал так, будто нет его, серого, в серой листве. Когда же времени прошло довольно, еж опять стал развертываться, но опять только поднялся на ноги и маленькой спиной, густо уснащенной колючками, тронулся, вдруг из тех же дубовых сухих листьев шепнуло:
- Еж! Куда ты идешь?
И так было несколько раз, пока еж привык и пошел. Все происходило в большой близости от нашего домика на колесах, и немудрено, что еж попал под машину, где на старой ватной кофте крепко спал наш Сват. Ежику эта кофта очень понравилась: совсем сухо, тепло, и вот тут даже есть дырочка, куда можно залезть. Но только он стал залезать, вдруг Сват почуял ежа.
- Еж, куда ты идешь?
И началось, и началось! А еж, поддав колючками в нос Свату, залез в дырочку и скоро так глубоко продвинулся в рукаве, что дальше идти было некуда: рукав в конце был очень узок.
- Еж, куда ты идешь? - ревел Сват.
А ежу - ни вперед, ни назад: впереди узко, назади Сват.
Разобрав, в чем дело, мы ватную кофту перенесли в наш дом, рассчитывая, что следующей ночью еж уложит гладко свои колючки и как-нибудь выпятится. Может быть, кофта ему понравится и станет ежовым гнездом.
Устроив своего нового жильца, мы тут же спели ему плясовую народную песенку:
Еж, еж, куда ты идешь?
А он отвечает:
К вам, девушки, гулять,
Себе жену выбирать!
Кириллов Василий – 2 шт
Гаврилова Инна,
Бумага, гелиевая ручка, тушь
ЗОЛОТОЙ ЛУГ
У нас с братом, когда созревают одуванчики, была с ними постоянная забава. Бывало, идем куда-нибудь на свой промысел - он впереди, я в пяту.
"Сережа!" - позову я его деловито. Он оглянется, а я фукну ему одуванчиком прямо в лицо. За это он начинает меня подкарауливать и тоже, как зазеваешься, фукнет. И так мы эти неинтересные цветы срывали только для забавы. Но раз мне удалось сделать открытие. Мы жили в деревне, перед окном у нас был луг, весь золотой от множества цветущих одуванчиков. Это было очень красиво. Все говорили: "Очень красиво! Луг золотой".
Однажды я рано встал удить рыбу и заметил, что луг был не золотой, а зеленый. Когда же я возвращался около полудня домой, луг был опять весь золотой. Я стал наблюдать. К вечеру луг опять позеленел. Тогда я пошел, отыскал одуванчик, и оказалось, что он сжал свои лепестки, как все равно если бы у нас пальцы со стороны ладони были желтые и, сжав в кулак, мы закрыли бы желтое. Утром, когда солнце взошло, я видел, как одуванчики раскрывают свои ладони, и от этого луг становится опять золотым.
С тех пор одуванчик стал для нас одним из самых интересных цветов, потому что спать одуванчики ложились вместе с нами, детьми, и вместе с нами вставали.
Кириллов Василий
Хоммик Ирина - 2,
Бумага, тушь
Матвиенко Серафима - 3
Бумага, уголь; маркер; маркер, канцелярский корректор
"Сережа!" - позову я его деловито. Он оглянется, а я фукну ему одуванчиком прямо в лицо. За это он начинает меня подкарауливать и тоже, как зазеваешься, фукнет. И так мы эти неинтересные цветы срывали только для забавы. Но раз мне удалось сделать открытие. Мы жили в деревне, перед окном у нас был луг, весь золотой от множества цветущих одуванчиков. Это было очень красиво. Все говорили: "Очень красиво! Луг золотой".
Однажды я рано встал удить рыбу и заметил, что луг был не золотой, а зеленый. Когда же я возвращался около полудня домой, луг был опять весь золотой. Я стал наблюдать. К вечеру луг опять позеленел. Тогда я пошел, отыскал одуванчик, и оказалось, что он сжал свои лепестки, как все равно если бы у нас пальцы со стороны ладони были желтые и, сжав в кулак, мы закрыли бы желтое. Утром, когда солнце взошло, я видел, как одуванчики раскрывают свои ладони, и от этого луг становится опять золотым.
С тех пор одуванчик стал для нас одним из самых интересных цветов, потому что спать одуванчики ложились вместе с нами, детьми, и вместе с нами вставали.
Кириллов Василий
Хоммик Ирина - 2,
Бумага, тушь
Матвиенко Серафима - 3
Бумага, уголь; маркер; маркер, канцелярский корректор
ЖЕНЬ-ШЕНЬ
Мне сразу же особенно понравилось бархатное дерево своей простотой, почти как наша рябина…
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
Комарова Анастасия,
Бумага, карандаш
***
На другой же день, как я прибыл сюда, в бухту Зусухэ пришел пароход с переселенцами и, пока они устраивались, стоял тут две недели, и вот за эти две недели и совершилось то самое большое событие моей жизни, о котором я и буду рассказывать…
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
За матерью бросились саёк-олененок, Серый Глаз, Черноспинник и другие олени...
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
Мало-помалу оленёнок, подвигаясь вперед от камушка к камушку, стал как раз между мной и матерью, и когда она захотела проверить его и посмотрела, то взгляд ее как раз попал на меня, сидящего истуканом в брызгах воды…
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
Осторожно я раздвинул побеги винограда и увидел всего в нескольких шагах от себя осыпанную своими собственными зайчиками ланку.
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
Никаких других подробностей я не мог заметить, так захватили все мое внимание прекрасные черные блестящие глаза – не глаза, а совсем как цветок, – и я сразу понял, почему китайцы этого драгоценного оленя зовут Хуа-лу, значит – олень-цветок.
Комарова Анастасия,
Бумага, карандаш
***
Я и сейчас не могу понять, из чего это выходило и складывалось, ведь если мерить, рисовать, то будет совсем не похоже, но мне было так, что вот, как только она обернется, непременно явится передо мной олень-цветок Хуа-Лу, воплощенная в женщине…
Кириллов Василий
В первый момент китаец показался не только старым, но и очень даже древним человеком…
Корчёмкина Юлия
Вот тут-то я и увидел впервые жень-шень, корень жизни, и столь драгоценный и редкий, что для переноса его назначено было шесть сильных и хорошо вооруженных молодцов…
Кириллов Василий
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
Комарова Анастасия,
Бумага, карандаш
***
На другой же день, как я прибыл сюда, в бухту Зусухэ пришел пароход с переселенцами и, пока они устраивались, стоял тут две недели, и вот за эти две недели и совершилось то самое большое событие моей жизни, о котором я и буду рассказывать…
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
За матерью бросились саёк-олененок, Серый Глаз, Черноспинник и другие олени...
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
Мало-помалу оленёнок, подвигаясь вперед от камушка к камушку, стал как раз между мной и матерью, и когда она захотела проверить его и посмотрела, то взгляд ее как раз попал на меня, сидящего истуканом в брызгах воды…
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
Осторожно я раздвинул побеги винограда и увидел всего в нескольких шагах от себя осыпанную своими собственными зайчиками ланку.
Корчёмкина Юлия,
Бумага, гуашь, масляная пастель
***
Никаких других подробностей я не мог заметить, так захватили все мое внимание прекрасные черные блестящие глаза – не глаза, а совсем как цветок, – и я сразу понял, почему китайцы этого драгоценного оленя зовут Хуа-лу, значит – олень-цветок.
Комарова Анастасия,
Бумага, карандаш
***
Я и сейчас не могу понять, из чего это выходило и складывалось, ведь если мерить, рисовать, то будет совсем не похоже, но мне было так, что вот, как только она обернется, непременно явится передо мной олень-цветок Хуа-Лу, воплощенная в женщине…
Кириллов Василий
В первый момент китаец показался не только старым, но и очень даже древним человеком…
Корчёмкина Юлия
Вот тут-то я и увидел впервые жень-шень, корень жизни, и столь драгоценный и редкий, что для переноса его назначено было шесть сильных и хорошо вооруженных молодцов…
Кириллов Василий
ЛЕСНОЙ ХОЗЯИН
Наступила такая тишина, было такое напряжение в ожидании первых капель, что, казалось, каждый листик, каждая хвоинка силилась быть первой и поймать первую каплю дождя…
И только уселся, чтобы начать новую беседу с дождем, как вижу - против меня совсем близко пылает большое дерево…
Кириллов Василий
Хоммик Ирина,
Бумага, тушь
И только уселся, чтобы начать новую беседу с дождем, как вижу - против меня совсем близко пылает большое дерево…
Кириллов Василий
Хоммик Ирина,
Бумага, тушь
ЛЯГУШОНОК
В полднях от горячих лучей солнца стал плавиться снег. Пройдет два дня, много три - и весна загудит. В полднях солнце так распаривает, что весь снег вокруг нашего домика на колесах покрывается какой-то черной пылью. Мы думали, где-то угли жгли. Приблизил я ладонь к этому грязному снегу, и вдруг - вот те угли! - на сером снегу стало белое пятно: это мельчайшие жучки-прыгунки разлетелись в разные стороны. В полдневных лучах на какой-нибудь час или два оживают на снегу разные жучки-паучки, блошки, даже комарики перелетывают.
Случилось, талая вода проникла в глубь снега и разбудила спящего на земле под снежным одеялом маленького розового лягушонка. Он выполз из-под снега наверх, решил по глупости, что началась настоящая весна, и отправился путешествовать. Известно, куда путешествуют лягушки: к ручейку, к болотцу. Случилось, в эту ночь как раз хорошо припорошило, и след путешественника легко можно было разобрать.
След вначале был прямой, лапка за лапкой к ближайшему болотцу. Вдруг почему-то след сбивается, дальше больше и больше. Потом лягушонок мечется туда и сюда, вперед и назад, след становится похожим на запутанный клубок ниток. Что случилось? Почему лягушонок вдруг бросил свой прямой путь к болоту и пытался вернуться назад? Чтобы разгадать, распутать этот клубок, мы идем дальше и вот видим: сам лягушонок, маленький, розовый, лежит, растопырив безжизненные лапки Теперь все понятно. Ночью мороз взялся за вожжи и так стал подхлестывать, что лягушонок остановился, сунулся туда-сюда и круто повернул к теплой дырочке, из которой почуял весну.
В этот день мороз еще крепче натянул свои вожжи, но ведь в нас самих было тепло, и мы стали помогать весне. Мы долго грели лягушонка своим горячим дыханием - он все не оживал. Но мы догадались: налили теплой воды в кастрюльку и опустили туда розовое тельце с растопыренными лапками. Крепче, крепче натягивай, мороз, свои вожжи - с нашей весной ты теперь больше не справишься! Не больше часу прошло, как наш лягушонок снова почуял своим тельцем весну и шевельнул лапками. Вскоре и весь он ожил. Когда грянул гром и всюду зашевелились лягушки, мы выпустили нашего путешественника в то самое болотце, куда он хотел попасть раньше времени, и сказали ему в напутствие: - Живи, лягушонок, только, не зная броду, не суйся в воду.
Гаврилова Инна - 5,
Бумага, гелиевая ручка
Афлитунова Сабина - 2,
Бумага, тушь
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Солдатова Яна – 5,
Бумага, акварель, гелиевая ручка
Случилось, талая вода проникла в глубь снега и разбудила спящего на земле под снежным одеялом маленького розового лягушонка. Он выполз из-под снега наверх, решил по глупости, что началась настоящая весна, и отправился путешествовать. Известно, куда путешествуют лягушки: к ручейку, к болотцу. Случилось, в эту ночь как раз хорошо припорошило, и след путешественника легко можно было разобрать.
След вначале был прямой, лапка за лапкой к ближайшему болотцу. Вдруг почему-то след сбивается, дальше больше и больше. Потом лягушонок мечется туда и сюда, вперед и назад, след становится похожим на запутанный клубок ниток. Что случилось? Почему лягушонок вдруг бросил свой прямой путь к болоту и пытался вернуться назад? Чтобы разгадать, распутать этот клубок, мы идем дальше и вот видим: сам лягушонок, маленький, розовый, лежит, растопырив безжизненные лапки Теперь все понятно. Ночью мороз взялся за вожжи и так стал подхлестывать, что лягушонок остановился, сунулся туда-сюда и круто повернул к теплой дырочке, из которой почуял весну.
В этот день мороз еще крепче натянул свои вожжи, но ведь в нас самих было тепло, и мы стали помогать весне. Мы долго грели лягушонка своим горячим дыханием - он все не оживал. Но мы догадались: налили теплой воды в кастрюльку и опустили туда розовое тельце с растопыренными лапками. Крепче, крепче натягивай, мороз, свои вожжи - с нашей весной ты теперь больше не справишься! Не больше часу прошло, как наш лягушонок снова почуял своим тельцем весну и шевельнул лапками. Вскоре и весь он ожил. Когда грянул гром и всюду зашевелились лягушки, мы выпустили нашего путешественника в то самое болотце, куда он хотел попасть раньше времени, и сказали ему в напутствие: - Живи, лягушонок, только, не зная броду, не суйся в воду.
Гаврилова Инна - 5,
Бумага, гелиевая ручка
Афлитунова Сабина - 2,
Бумага, тушь
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Солдатова Яна – 5,
Бумага, акварель, гелиевая ручка
ЛИСИЧКИН ХЛЕБ
Снял с плеч тяжелую сумку и стал свое добро выкладывать на стол.
- Это что за птица? - спросила Зиночка.
- Терентий, - ответил я.
И рассказал ей про тетерева: как он живет в лесу, как бормочет весной, как березовые почки клюет, ягодки осенью в болотах собирает, зимой греется от ветра под снегом. Рассказал ей тоже про рябчика, показал ей, что серенький, с хохолком, и посвистел в дудочку по-рябчиному и ей дал посвистеть. Еще я высыпал на стол много белых грибов, и красных, и черных. Еще у меня была в кармане кровавая ягодка костяника, и голубая черника, и красная брусника. Еще я принес с собой ароматный комочек сосновой смолы, дал понюхать девочке и сказал, что этой смолкой деревья лечатся.
- Кто же их там лечит? - спросила Зиночка.
- Сами лечатся, - ответил я. - Придет, бывает, охотник, захочется ему отдохнуть, он и воткнет
топор в дерево и на топор сумку повесит, а сам ляжет под деревом. Поспит, отдохнет. Вынет из дерева топор, сумку наденет, уйдет. А из ранки от топора из дерева побежит эта ароматная смолка и ранку эту затянет.
Тоже нарочно для Зиночки принес я разных чудесных трав по листику, по корешку, по цветочку: кукушкины слезки, валерьянка, петров крест, заячья капуста. И как раз под заячьей капустой лежал у меня кусок черного хлеба: со мной это постоянно бывает, что, когда не возьму хлеба в лес - голодно, а возьму - забуду съесть и назад принесу. А Зиночка, когда увидала у меня под заячьей капустой черный хлеб, так и обомлела:
- Откуда же это в лесу взялся хлеб?
- Что же тут удивительного? Ведь есть же там капуста!
- Заячья...
- А хлеб - лисичкин. Отведай.
Осторожно попробовала и начала есть:
- Хороший лисичкин хлеб!
И съела весь мой черный хлеб дочиста. Так и пошло у нас: Зиночка, копуля такая, часто и белый-то хлеб не берет, а как я из леса лисичкин хлеб принесу, съест всегда его весь и похвалит: - Лисичкин хлеб куда лучше нашего!
Гаврилова Инна - 2,
Бумага, гелиевая ручка
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Матвиенко Серафима
Бумага, маркер
Ветошкина Полина - 2,
Бумага, гуашь, пастель
- Это что за птица? - спросила Зиночка.
- Терентий, - ответил я.
И рассказал ей про тетерева: как он живет в лесу, как бормочет весной, как березовые почки клюет, ягодки осенью в болотах собирает, зимой греется от ветра под снегом. Рассказал ей тоже про рябчика, показал ей, что серенький, с хохолком, и посвистел в дудочку по-рябчиному и ей дал посвистеть. Еще я высыпал на стол много белых грибов, и красных, и черных. Еще у меня была в кармане кровавая ягодка костяника, и голубая черника, и красная брусника. Еще я принес с собой ароматный комочек сосновой смолы, дал понюхать девочке и сказал, что этой смолкой деревья лечатся.
- Кто же их там лечит? - спросила Зиночка.
- Сами лечатся, - ответил я. - Придет, бывает, охотник, захочется ему отдохнуть, он и воткнет
топор в дерево и на топор сумку повесит, а сам ляжет под деревом. Поспит, отдохнет. Вынет из дерева топор, сумку наденет, уйдет. А из ранки от топора из дерева побежит эта ароматная смолка и ранку эту затянет.
Тоже нарочно для Зиночки принес я разных чудесных трав по листику, по корешку, по цветочку: кукушкины слезки, валерьянка, петров крест, заячья капуста. И как раз под заячьей капустой лежал у меня кусок черного хлеба: со мной это постоянно бывает, что, когда не возьму хлеба в лес - голодно, а возьму - забуду съесть и назад принесу. А Зиночка, когда увидала у меня под заячьей капустой черный хлеб, так и обомлела:
- Откуда же это в лесу взялся хлеб?
- Что же тут удивительного? Ведь есть же там капуста!
- Заячья...
- А хлеб - лисичкин. Отведай.
Осторожно попробовала и начала есть:
- Хороший лисичкин хлеб!
И съела весь мой черный хлеб дочиста. Так и пошло у нас: Зиночка, копуля такая, часто и белый-то хлеб не берет, а как я из леса лисичкин хлеб принесу, съест всегда его весь и похвалит: - Лисичкин хлеб куда лучше нашего!
Гаврилова Инна - 2,
Бумага, гелиевая ручка
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Матвиенко Серафима
Бумага, маркер
Ветошкина Полина - 2,
Бумага, гуашь, пастель
РЕБЯТА И УТЯТА
По-своему она им что-то быстро сказала и побежала к овсяному полю. За ней побежали утята - пять штук, и так по овсяному полю, в обход деревни, семья продолжала свое путешествие к озеру...
***
В местах, открытых для глаз человека, лисицы и ястреба, мать шла позади, чтобы не выпускать утят ни на минуту из виду. И около кузницы, при переходе через дорогу, она, конечно, пустила их вперед. Вот тут и увидели ребята и зашвыряли шапками…
Афлитунова Сабина,
Бумага, тушь
Матвиенко Серафима
Бумага, маркер
***
В местах, открытых для глаз человека, лисицы и ястреба, мать шла позади, чтобы не выпускать утят ни на минуту из виду. И около кузницы, при переходе через дорогу, она, конечно, пустила их вперед. Вот тут и увидели ребята и зашвыряли шапками…
Афлитунова Сабина,
Бумага, тушь
Матвиенко Серафима
Бумага, маркер
НЕЗАБУДКИ
Моё настоящее искусство – живопись, но я не могу рисовать, и то, что должно бы быть изображено линиями и красками, я стараюсь делать словами, подбирая из слов цветистые, из фраз – то прямые, как стены древних храмов, то гибкие, как в завитках рококо. Что же делать-то? При усердии и так хорошо…
***
Пусто никогда не бывает в лесу, и если кажется пусто – сам виноват…
***
Всё цветет. Так всё роскошно вокруг и так много всего. Что душа моя – глиняный кувшин – не вмещает, и всё льется через край из моего кувшина…
***
Мать родная земля...
Панышева Мария – 5,
Бумага, акварель
***
Пусто никогда не бывает в лесу, и если кажется пусто – сам виноват…
***
Всё цветет. Так всё роскошно вокруг и так много всего. Что душа моя – глиняный кувшин – не вмещает, и всё льется через край из моего кувшина…
***
Мать родная земля...
Панышева Мария – 5,
Бумага, акварель
О ЧЁМ ШЕПЧУТСЯ РАКИ
— Вот они, раки-то, — сказала она, — шептались! Я думала — они это друг с другом перед смертью, а они это с нами, дураками, прощались.
Панышева Мария,
Бумага, акварель
Панышева Мария,
Бумага, акварель
МЕДВЕДЬ
Медведи, как и всякий зверь, ходят по лесу с великой осторожностью а, зачуяв человека, так удирают от него, что не только всего зверя, а не увидишь даже и мелькнувшего хвостика…
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
БЕРЕСТЯНАЯ ТРУБОЧКА
Разглядывая свою берестяную трубочку, я сделал ещё одно открытие: под прикрытием ореха поселился — кто бы мог подумать! – паучишко…
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
РАЗГОВОР ДЕРЕВЬЕВ
Вечер теплый, а такая тишина, словно должно что-то в такой тишине случиться…
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
Захарченко Екатерина,
Бумага, маркеры
ГЛОТОК МОЛОКА
Она протянула нос к молоку и залакала…
Хоммик Ирина,
Бумага, тушь
Хоммик Ирина,
Бумага, тушь
БЕЛЫЙ ОЖЕРЁЛОК
… Весной же, когда медведи выходят из своих берлог, старик будто бы надел на этого медведя белый ожерёлок и всем охотникам наказал, чтобы медведя этого — с белым ожерёлком — никто не стрелял: этот медведь — его друг.
И вот раз будто бы видит в окошко этот сторож - бежит прямо к избе большой медведь, а за ним гонится стая волков…
Хоммик Ирина,
Бумага, тушь
… Весной же, когда медведи выходят из своих берлог, старик будто бы надел на этого медведя белый ожерёлок и всем охотникам наказал, чтобы медведя этого — с белым ожерёлком — никто не стрелял: этот медведь — его друг.
И вот раз будто бы видит в окошко этот сторож - бежит прямо к избе большой медведь, а за ним гонится стая волков…
Мирзина Елизавета - 2
Бумага, цв. карандаш, маркер
И вот раз будто бы видит в окошко этот сторож - бежит прямо к избе большой медведь, а за ним гонится стая волков…
Хоммик Ирина,
Бумага, тушь
… Весной же, когда медведи выходят из своих берлог, старик будто бы надел на этого медведя белый ожерёлок и всем охотникам наказал, чтобы медведя этого — с белым ожерёлком — никто не стрелял: этот медведь — его друг.
И вот раз будто бы видит в окошко этот сторож - бежит прямо к избе большой медведь, а за ним гонится стая волков…
Мирзина Елизавета - 2
Бумага, цв. карандаш, маркер
КОПЫТО
На другой день вместе с бумагами и книгами я захватываю с собой из дому хранимое в особом плетеном ящичке копыто. Никого я из собак не обижаю и передаю власть им всем по очереди. Выбрав очередного верховного властителя, я укладываю его под столом возле моих ног, и все другие собаки, хорошо усвоив порядок, укладываются возле столика, полукругом, принимая те самые львиные позы, благодаря которым можно мгновенно вскочить и выхватить копыто у зазевавшейся Кенты…
Мирзина Елизавета - 2
Бумага, цв. карандаш, маркер
Мирзина Елизавета - 2
Бумага, цв. карандаш, маркер
ЛОСИ
Да какие они, лоси-то? - спросил кто-то из нас.
- Хорошенькие, - ответил дед…
Матвиенко Серафима
Бумага, акварель
- Хорошенькие, - ответил дед…
Матвиенко Серафима
Бумага, акварель
ВАСЯ ВЕСЁЛКИН
Жулька плавала по воде, делая попытки схватить того или другого гуся. Смятение было ужасающее: гусиное гоготание, хлопанье крыльев, пух гусиный, летающий в воздухе…
Черноскутова Екатерина,
Бумага, акварель
Черноскутова Екатерина,
Бумага, акварель
КАК ПОССОРИЛИСЬ КОШКА С СОБАКОЙ
Домна Ивановна неслась от него из комнаты в комнату, перепрыгивая стулья, кресла, диваны, и в конце концов забралась на высокий шкаф и оттуда рычала, а Мишка внизу лаял, высоко подняв к верху голову…
Черноскутова Екатерина,
Бумага, акварель
Урубкова Злата,
Бумага, акварель, гелевая ручка
Черноскутова Екатерина,
Бумага, акварель
Урубкова Злата,
Бумага, акварель, гелевая ручка
ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
Через несколько дней наступила очень хорошая, тёплая погода, и Дуся повела своих чёрненьких к пруду, и Пиковая Дама своих — в огород за червями...
Урубкова Злата - 2,
Бумага, акварель, гелевая ручка
Урубкова Злата - 2,
Бумага, акварель, гелевая ручка
У СТЕН ГРАДА НЕВИДИМОГО
Маркиза надевает валенки, полушубок на козьем меху, закутывается дырявым вязаным платком, спускается в подвал. Там бабы режут пополам картошку для посадки. Маркиза сама наблюдает за работой, тоже чистит картошку вместе с бабами целые дни. У неё с этими бабами много общего, хватает разговоров с раннего утра и до позднего вечера.
Я люблю иногда спуститься в эту гостиную в подвале, прислушаться к говору. Мне тогда
кажется, что это куры собрались возле картофельных куч. Маркиза тоже огромная курица. Квохчут и квохчут…
Урубкова Злата,
Бумага, акварель, гелевая ручка
Я люблю иногда спуститься в эту гостиную в подвале, прислушаться к говору. Мне тогда
кажется, что это куры собрались возле картофельных куч. Маркиза тоже огромная курица. Квохчут и квохчут…
Урубкова Злата,
Бумага, акварель, гелевая ручка
ГОВОРЯЩИЙ ГРАЧ
Стук, стук! - кто-то в окошко. На подоконнике грач долбит в стекло. «Вот и мясо!» - явилась у меня мысль. Открываю окно - и хвать его! А он прыг от меня на дерево. Я в окно за ним к сучку. Он повыше. Я лезу. Он выше и на самую макушку. Я туда не могу; очень качается. Он же, шельмец, смотрит на меня сверху и говорит: – Хо-чешь, каш-ки, ду-раш-ка
Петрушевская Светлана,
Бумага, гелевая ручка
Петрушевская Светлана,
Бумага, гелевая ручка
СЕРАЯ СОВА
Так вот человек и животное, с поведением человека и голосом ребенка, несмотря на некоторые разногласия, в течение зимы сближались между собой все теснее и тесней, вероятнее всего потому, что оба по-своему были так одиноки…
Когда пациент Серой Совы оправился, не без чувства огорчения пришлось пожелать ему счастья и отпустить на свободу. На другой день, направляясь к жилищу своей царственной завояки, Серая Сова заметил бобра и позвал его…
Белозёрова Дарья,
Бумага, тушь, акварель
Когда пациент Серой Совы оправился, не без чувства огорчения пришлось пожелать ему счастья и отпустить на свободу. На другой день, направляясь к жилищу своей царственной завояки, Серая Сова заметил бобра и позвал его…
Белозёрова Дарья,
Бумага, тушь, акварель
ВЕТОЧКА МАЛИНЫ
Так было и с этой оглушительной оплеушиной в самое место начала сознания своей личности, когда в тени гения Лермонтова я хотел было со своей «Веточкой малины» оторваться от родового имени Пришвиных, занятых когда-то полезным делом вытачивания необходимой части ткацкого станка, пришвы...
Опарина Мария,
Бумага, акварель, цв. карандаши
Опарина Мария,
Бумага, акварель, цв. карандаши
ХРУЩЁВО
А еще отец, конечно, был превосходным охотником. Догадываюсь, что среди хороших знакомых отец был веселым затейником, и та чудесная музыкальная речь, которая мне везде и всюду на родине слышится, может быть, тоже была украшением веселой жизни хрущевского «принца»...
Опарина Мария,
Бумага, акварель, цв. карандаш
Опарина Мария,
Бумага, акварель, цв. карандаш
ПОРТРЕТ
Помимо иллюстраций студенты работали над портретами Михаила Пришвина и предложили шесть авторских трактовок.
Бессонова Екатерина,
Бумага, тушь
Матвиенко Серафима,
Бумага, маркер
Мирзина Елизавета,
Бумага, маркер, цв. карандаш
Петрушевская Светлана,
Бумага, гелевая и шариковая ручка
Урубкова Злата,
Бумага, акварель
Черноскутова Екатерина,
Бумага, акварель
Бессонова Екатерина,
Бумага, тушь
Матвиенко Серафима,
Бумага, маркер
Мирзина Елизавета,
Бумага, маркер, цв. карандаш
Петрушевская Светлана,
Бумага, гелевая и шариковая ручка
Урубкова Злата,
Бумага, акварель
Черноскутова Екатерина,
Бумага, акварель
